Урсула ле Гуин:
Прямо сейчас, я думаю, мы нуждаемся в писателях, которые понимают разницу между производством товара широкого потребления и созданием произведения искусства. Разработка письменного материала в угоду стратегиям продаж для максимизации корпоративной прибыли и рекламных доходов – совсем не то же самое, что ответственные издание книг и писательская деятельность. (Спасибо всем храбрым аплодирующим.)
Тем не менее, я вижу, что отделам продаж выдан контроль над редакторскими; я вижу, как мои издатели в своей глупой панике, невежестве и жадности требуют с публичных библиотек в шесть или семь раз более высокую цену за электронную книгу, чем с обычных покупателей. Мы недавно видели, как спекулянт пытался наказать издателя за непослушание, мы видим писателей, запуганных корпоративными догмами. И я вижу, как многие из нас, тех, кто создаёт книги, принимают всё это; они позволяют рыночным спекулянтам продавать нас, как дезодорант, и указывать нам, что печатать и что писать. (Я вас тоже люблю, дорогие).
Понимаете, книги – это не просто какой-то там товар. Мотив наживы часто вступает в конфликт с целями искусства. Мы живём при капитализме, и его сила кажется неизбежной. Такими же когда-то казались и божественные права королей. Любой человеческой силе можно противостоять; её можно изменять усилиями других людей. Противостояние и перемены часто начинаются с искусства, и очень часто – с нашего: с искусства слов.
У меня была длинная и хорошая карьера, среди хороших коллег. И теперь, в самом её конце, я очень не хочу наблюдать, как американская литература будет окончательно продана в рабство. Мы, живущие писательским и издательским делом, желаем – и нам следует требовать – причитающуюся нам долю плодов наших трудов. Но имя нашей прекрасной награде – не прибыль.
Имя ей – свобода.